Уильта. Образ жизни и система жизнеобеспечения

Природные ритмы способствовали формированию комплексности уильтинского хозяйства, подробно описанного Т.П. Роон (1996). Весна и лето – время добычи морских млекопитающих и хода лососевых рыб на нерест: нужно уходить из тайги к устью рек, на заливы, к Охотскому морю, где было меньше мошки и комаров и больше хороших пастбищ. На зиму мигрировали в горные таежные места, где охота давала свежее мясо и ценную пушнину. Кочевые маршруты и стойбища располагались вблизи рек. Каждая община или род, по описанию Б.О. Пилсудского, следуя сложившемуся обычному правилу «доро», имела свою территорию для сезонных миграций и охоты, пастбища для оленей, места для ловли рыбы.

Важнейшее занятие с начала июня до середины декабря – заготовка лососевых рыб: сима, горбуша, нерка, кета, кижуч, а также кумжа, таймень, ленок, форель.  В этот период домашние олени находились на вольном выпасе.

 Представители народа местности залива Терпения, как отмечала А.В. Смоляк в 1975 г., уже во второй половине ХIХ в. вели оседлый образ жизни в постоянных селениях и занимались по большей части рыболовством.

В конце 1920-х годов в северной группе уильта отмечен лов посредством перегораживания реки в ее устье сеткой (несколько саженей в длину), острогой, удочкой и сачком. В устье рек на ямах устраивали деревянные заколы в виде частоколов, забиваемых в дно, из которых брали рыбу с помощью остроги, крючков или сачков. В XXI в. речные заколы не практикуются.  До середины 1950-х годов пользовались ловушками. Из тальникового лыка, нарезанного тонкими полосками около 70 см. длиной, сплетали мешкообразную мордушу (около полтора-двух метров), напоминающую глубокую корзину. Это орудие лова устанавливали на озерах, в притоках рек, или в местах впадения рек в озеро при рунном ходе лососей на нерест.  Для ловли крупной речной рыбы с берега также использовали острогу со съемным крючком таасума . В северо-восточных районах острова для ловли больших речных тайменей уильта применяли металлический крючок эльду . Из тайменей делали мороженную строганину, которую ели в сыром виде. В озерах и реках Поронайской низменности после захода солнца мужчины ловили налимов, используя берестяные факелы.  

Зимний лов кеты, тайменя или форели практиковали в верховьях горных рек, которые не замерзают в жгучий мороз, а подледный лов – в районах залива Терпения, озера Тарайка (Невское) и р. Поронай. Удочкой ловили речную рыбу (красноперку, налима, щуку и т.д.), морскую (сельдь, навагу и других). Когда реки в нижнем течении сковывались льдом, наступало время ловить навагу или селедку, для чего использовали удочки-махалки с коротким удилищем.

Традиционную уильтинскую охоту, по мнению А.В. Смоляк, подразделяют на мясного зверя , потребляемого внутри общины, и на пушного зверя , мех которого имел товарное значение.   Мясной промысел предполагал способы охоты с применением копья, лука и стрел, самострелов, петель. В конце ХIХ в. стали применять огнестрельное оружие, которое выменивали или покупали у торговцев. В тайге устраивались бревенчатые охотничьи домики, которые использовались весь сезонный период охоты. Мясной промысел включал в себя охоту на копытных – дикого северного оленя, кабаргу.  Охота на дикого крупного северного оленя, как писал Б.О. Пилсудский, была одной из главных. В промысле диких оленей, по описанию Т.П. Роон, практиковали облавный и загонный способы, когда на небольшое стадо охотники нападали верхом на своих оленях или на нарте по глубокому снегу. До начала ХХ в. важным орудием охоты на оленей, белок, птиц являлся лук и стрелы. Как писала в 1984 г. А.В. Смоляк, лук изготавливался из черемухи, лиственницы или березы, тетива - из крапивных нитей или оленьих сухожилий. Для добычи диких оленей применяли также самострелы, петли, капканы.  

    Охота на пушного зверя , на боровую или водоплавающую дичь (весна, осень) была важным источником дохода. Основными промысловыми видами были соболь, лисица, росомаха, белка, выдра и др. На пушных охотились петлями, самострелами. Реже использовали лук и стрелы, капканы.    По окончании пушной охоты два раза в зиму ездили продавать пушнину в центры острова и на ярмарки на Амуре (о ярмарке в Дэрэн подробно описано: Миссонова 2018). Уильта принимали активное участие в ярмарках как на Сахалине, так и материке, куда маньчжуры и японцы привозили  дорогие ткани, изделия из металла, крупу и др.  

Охота на птиц проводилась петлями и луком. Силки настораживали на боровую дичь: глухаря, журавля, аиста, куропатку и т.д..  Весной и осенью на озерах и заливах восточного побережья острова Сахалин охотились на водоплавающую дичь: гуся, лебедя, пеструю утку, гагару.  В конце ХIХ в. традиционные способы охоты стали вытесняться огнестрельным оружием.

Морской зверобойный промысел , как отмечал Б.О. Пилсудский, также стал важной отраслью в хозяйственном комплексе. Ластоногие (котики, тюлени) обитают в береговых заливах: Пильтун, Астох, Чайво, Набильский, Терпения и др.   Во время охоты на воде с лодки (апрель–май) использовали гарпун с плавающим поплавком. В первой половине ХХ в. уильта стали использовать огнестрельное оружие. Нерпа полностью утилизировалась: мясо употреблялось в пищу, жир – для пищи и освещения жилищ, шкура – для шитья разных вещей – обуви, одежды, переметных сум.  

  Собирательство даров сахалинской тайги (около 50 видов растений): орехов, трав, листьев, ягод, корней было важным занятием летнего периода. Собирательство морских водорослей и моллюсков, птичьих яиц (чаек, куропаток и др.) также широко практиковалось. Важным элементом растительной пищи и исполнения ритуалов были корни(клубни) растений: клубни карка (рябчика камчатского) на побережье залива Пильтун, где мыс получил название Каркамбайчи, заготавливали в августе после цветения. Заготавливали корни лилий, ягоды черемухи синекто/сенеттурэ .   Для лечения недугов употребляли побеги багульника, рододендрона. Листья и ветки багульника использовали при исполнении шаманских ритуалов на дымокурах для отпугивания злых духов. В конце августа собирали плоды и корни шиповника двух видов – с круглыми и продолговатыми плодами.  Летом и осенью массово собирали и запасали морошку, бруснику, голубику, чернику, красную смородину, клюкву и др. Летом подсушивали траву пушицу наукта , и зимой клали в обувь в качестве стельки. Траву колосняк (волоснец) мягкий и крапиву заготавливали для кручения ниток, плетения рыболовных сетей, веревок, циновок. Засушенный древесный гриб (чагу) использовали при желудочных недомоганиях. В быту использовали семена, хвою, кору, ствол, ветки кедрового стланика, лиственницы, ели аянской и ели мелкосеменной. Для пропитания заготавливали орехи кедровых шишек.  Из коры лиственницы (со смолой, камедью) делали покрышки для летних жилищ.   Весной собирали бересту для изготовления посуды, коробов, трафаретов орнаментов. Корни ивы приспосабливали для крепления и декора берестяных изделий. В XXI в. зависимость жизни уильта от растений остается довольно высокой: для пропитания семьи или угощения родственников, в лечении, а также для продажи и пополнения семейного бюджета. Популярными заготовками стали соленая черемша, варенья и компоты из таежных ягод и плоды рябины, пересыпанные сахаром, а также сушеная морская капуста. (Тунгусо-маньчжурские народы.., 2022).

Характеристика типа уильтинского оленеводства . По классификации В.Г. Богораза, оленеводство уильта можно отнести к типу «южного» оленеводства «с верховой ездой» (при этом «санная езда» «северного» типа оленеводства используется в зимнее время). По «способу пастьбы» верховое оленеводство уильта относится к «восточному» типу («восточный» и «западный» типы выделяются в пределах «северного») – без применения пастушеской собаки. По элементам транспортного использования оленя, исследователи отмечают, что у уильта/ороков имелись и «упряжной», и «верховой» виды транспорта. Изучив элементы упряжного оленного транспорта «орокский» тип отделяется от «тунгусо-якутского». По устройству верхового и вьючного седел, способу седлания справа, посадке, употреблению посоха при посадке и езде, а также прохождению «поводка с правой стороны» оленеводство уильта, как и эвенков, эвенов, долганов, юкагиров, якутов и негидальцев, относится к «сибирскому типу». Важным для классификации оленеводства служит такой «признак использования оленя, как наличие или отсутствие доения важенок». Доение важенок известно было уильта (эвенкам, охотским эвенам, негидальцам, долганам, северным якутам, тувинцам, тофаларам и саамам): «... как раз те группы, которые знакомы с приготовлением молочных продуктов, имеют и специально верховое седло» (к примеру, масла из молока оленя) – отмечали Г.М. Василевич и М.Г. Левин в  1951 г.. По их же наблюдениям, собачья нарта уильта коренным образом отличается от нивхской собачьей нарты, оригинальна и упряжка из одного оленя. Первоначальное транспортное использование оленя было под вьюк и седло, скорее всего, оленеводство возникло под влиянием коневодства.

  Уильта кочевали в разное время года по всему бассейну р. Поронай, в северной части побережья залива Терпения и на значительной территории восточного побережья Сахалина. Оленеводство играло в жизни уильта важную, но не первостепенную роль, имело небольшие масштабы и транспортный характер. Кочевали небольшими группами: летом около моря и устья нерестовых рек, живя в летних поселениях из 10-30 хижин. Здесь же были кладбища и культовые места. У них была четырехзвенная система пастбищеоборота, состоявшая из нескольких зимних, весенних, летних и осенних пастбищ, которые периодически сменялись.