О КМНС

Кумандинцы. Образ жизни и система жизнеобеспечения

Традиционная система жизнеобеспечения и образ жизни кумандинцев были связаны с тайгой. Основу жизнеобеспечения составляли лесные промыслы, а само традиционное хозяйство было приспособлено к условиям горно-таежной местности. Природные особенности предгорий Северного Алтая обусловили развитие у кумандинцев пешей зимней охоты, которая требовала участия целого коллектива охотников. Однако со временем все большее развитие получает индивидуальный промысел. Индивидуальная охота осуществлялась вблизи селений, главным образом посредством ловушек и самострелов. В настоящее время индивидуальная охота на пушного зверя осуществляется кумандинцами поблизости от своих сел при помощи ружей.

Охота традиционно считается мужским занятием. Это разделение труда у алтайцев закрепилось в ряде запретов в охотничьем промысловом культе. Женщинам, например, запрещалось прикасаться к оружию, носить охотничью одежду и т. д. Но уже во время экспедиций Л.П. Потапова в первой половине XX в. ему встречались женщины-охотницы.

О значении этого вида деятельности в хозяйстве кумандинцев начала XX в. говорят следующие цифры. По данным землеустроителей, в 1900 г. в Верхне-Кумандинской волости охотничьим промыслом занимались 73,1 % хозяйств, а в Нижне-Кумандинской – 61,7 %. Всероссийская сельскохозяйственная перепись 1917 г. также позволяет судить об охоте как основном занятии в кумандинских аилах. Заметно меньше кумандинцев-охотников было в населенных пунктах (аилах), удаленных от лесных массивов, или же в деревнях со смешанным в этническом плане населением. В моноэтничных населенных пунктах доля населения, занимавшегося охотой, была значительно выше. Для таких семей охота являлась в эти годы едва ли не основным источником жизнеобеспечения.

Запас пищи и остальных припасов, которые охотник брал с собой на промысел, назывался ажиг. Среди прочего охотники брали перемолотое толокно из обжаренных зерен ячменя (талкан), которое добавляли в чай. Металлический котелок назывался охотниками атгыр или алгай. Его наличие у охотника, по представлениям кумандинцев, связывалось с удачей на промысле и счастьем вообще. Обязательной принадлежностью охотника являлся пояс, на котором висел нож (пычак), натруска с порохом и огниво для разведения огня. Среди орудий и способов охоты преобладали ее пассивные формы: петли (кыл), кулемки (кулемке), различные придавы, капканы и ловушки (куреч). Ружья (мултук) использовались главным образом при охоте на крупных животных. Но на некоторых, в частности медведя (абай), устанавливались петли из толстого конского волоса. Ловчая яма у кумандинцев называлась куруп, устройство которой было аналогично тубаларским ямам. Кумандинские охотники применяли на промысле чаргаi – специальные ловушки-самострелы, пара – сети на мелких зверей и птиц, табир – капканы, ун jурди – сеть на выдру, ырбык кул – петли на птиц.

Собирательство. Кумандинцы собирали клубнику (дьер дьиилек), землянику (эмчек чийлеги), малину (агаш дьиилек), чернику (кара дьиилек), клюкву (сас дьиилек), смородину черную (каратош/караат ) и красную (кызылат), кедровый орех, корни кандыка, дикого лука и чеснока (ускум), черемшу, черемуху (чермыт), калину (палоон), дягиль (палтырган) и некоторые другие растения. По данным В.И. Вербицкого, в середине XIX в. у кумандинцев и черневых татар (тубаларов) продукты собирательства (сарана, кандык, чеснок, калба, полевой лук и ревень) в весеннее время были едва ли не единственной пищей, так как своих запасов хлеба и мяса на зиму им не хватало, а приобрести их они не могли из-за бедности.

Как сообщал П.И. Каралькин, кумандинцы, проживавшие в начале XX в. у подножья горы Елтош, собирали клубни, травы, ягоды. Самыми полезными были калба, сарана, кандык, пучка, несколько сортов лука (пагыр – слизун), корни пиона (шени пажи), луковицы сараны (саргый), болотный батун (кубирген), солодка (тазыл). Солодка использовалась для приготовления напитков, ее копали в местечке кайкыр – у обрывистой скалы в районе Малого Елтоша. Некоторые травы, как, например, чагу, использовали не только как чай, но и как красители. Окрашивали дубленую кожу и шерсть. В качестве красителей применяли также и настой калины. Шерсть при этом окрашивалась в ярко-красный цвет. Для окраски тканей использовали также зверобой. Сбором дикорастущих растений у кумандинцев обычно занимались женщины и дети. При этом клубни растений выкапывались из земли при помощи простой заостренной палки (чучкаш). Значительное место в хозяйстве кумандинцев конца XIX – начала XX в. занимал сбор кедровых орехов.

Рыболовство. В местах традиционного проживания кумандинцев имеются благоприятные условия для ловли рыбы. Здесь протекают две крупные реки Бия и Катунь, а также их многочисленные притоки, среди которых самые крупные Иша, Неня, Кажа и др. Объектами рыболовства у кумандинцев служили карась (азырбаш, чазваз), хариус (чаран), окунь (алабуга), чебак (чебак), пескарь (пoдoрo, путурге), ерш (ерш), таймень (педер), щука (шортон), ускач (тогыла балык), лосось (педер), налим (корты/корте), линь (карпалык), гальян (одоре). Рыбу кумандинцы ловили удочками (карвык сабы, карвак, карбык, кармакта – удить рыбу, карабакта – ловить рыбу на жерлицы). Ловом мелкой рыбешки на удочку в летнее время в селе Егона занимаются обычно дети. Для лова рыбы на реках кумандинцы плели из ивовых прутьев морды (марда/мордо) и верши (суген). Морда представляет собой небольшой снаряд, длина которого не превышает одного метра. Такие орудия предназначались для ловли мелкой рыбешки. Морды ставили на небольших речках, устьем против течения, привязывая их к вбитому в дно реки колу или же придавливали камнями. На озерах и старицах рек кумандинцы ставили котцы (кисы), которые имели форму «червоного туза» или спирали (диаметром около 2 м) с двумя направляющими открылками. Сооружали также на реках запирающие преграды – заездки для установки плетеных верш.

Кумандинцы. Плетеный рыболовный снаряд – морда из с. Шунарак. Фото И.И. Назарова, 2002 г.

Кумандинцы. Рыболовный заездок на р. Уруна, Солтонский район. Фото И.И. Назарова, 2001 г.

Земледелие. Земледелие у северных алтайцев носило преимущественно ручной характер. Землю они возделывали при помощи мотыги (абыл). У верхних кумандинцев мотыга использовалась вместо тяпок при возделывании огородов вплоть до 1990-х гг. Со временем мотыга была вытеснена орудиями, заимствованными у русских крестьян. Так, например, в одном из донесений местного чиновника Сметанина, датируемом 1850 г., указывается, что жители аила, расположенного недалеко от села Карагуж, имели посевы до полутора десятин и землю пахали, как крестьяне, сохами, имели избы и амбары. Как свидетельствовали современники, кумандинцы жили в начале XX в. оседло, в маленьких деревнях, и занимались больше земледелием. Уже в начале XX в. у кумандинцев вспашка производилась примитивной сохой (салда) при помощи конной тяги. В качестве бороны (тарбаш) использовалось сухое с большим числом сучков дерево.

Земледелие у кумандинцев получило развитие не во всех районах их расселения. У нижних кумандинцев, проживавших в лесостепных районах левобережья Бии, земледелие было более развито, чем у верхних кумандинцев, на территории проживания которых простиралась тайга. По данным С.П. Швецова, в конце XIX в. из 626 хозяйств Нижне-Кумандинской волости 72 совсем не имели посевов. По данным землеустроителей начала XX в., в аилах верхних кумандинцев Сапожкин, Паяска, Танькин аил и Курлем «земледелия совсем не обнаружено».

Традиционное земледелие в горно-таежных районах Северного Алтая, в том числе и у кумандинцев в XIX – начале XX в., представляло собой классический пример подсечно-огневой системы. Для своих пашен (кыра) кумандинцы расчищали небольшие участки тайги, которые использовались несколько лет подряд. После того как земля истощалась, участок забрасывался и расчищались новые площади. Во время сельскохозяйственных работ, которые требовали больших трудозатрат, в частности при расчистке новых участков или при сборе урожая, кумандинцы, проживавшие в одном аиле, прибегали к взаимопомощи, которая называлась одуштеш.

Кумандинцы возделывали следующие зерновые культуры: ячмень (арва), пшеницу (пугдей), просо (таран), овес (сула), рожь (арыш). Из технических культур кумандинцы выращивали коноплю (кендырь) и лен (леен). Последняя культура была заимствована у расселившихся в предгорной зоне Алтая русских крестьян. Урожай собирали в августе. Ячмень убирали ножом (пычак), срезая только колосья. Позднее при жатве стали использовать заимствованный от русских серп (оргок, серип). При уборке хлеба и технических культур кумандинцы вырывали растения с корнями. Выдернутые с корнем растения очищали от земли, складывали в снопы и перевязывали. Затем снопы сушили, предварительно обрубив топором у стеблей корни. От стеблей колоски отделяли при помощи огня. Зерно (аш) на месте ссыпали в мешки (кап). К месту постоянного проживания его доставляли на лошади. Зерна перемалывались в муку при помощи каменных зернотерок (пасак/паспак) и ручных мельниц (колтербен/тербенек).

Возделывание технических культур – конопли и льна – обеспечивало кумандинцев сырьем для производства тканей. До колонизации русскими Северного Алтая для этой цели служила крапива и волокна дикорастущей конопли (кендырь). Позднее кендырь был вытеснен культурным видом конопли.

Развитие земледелия у кумандинцев в XIX в. происходило в тесном взаимодействии с хозяйством русских крестьян. После организации Алтайской духовной миссии, в 1830-х гг., русские семьи стали специально поселяться в кумандинские аилы для обучения «правильному домохозяйству и хлебопашеству». Личным примером крестьяне обучали кумандинцев приемам пашенного земледелия, знакомили с новыми орудиями труда.

Скотоводство. В начале XIX в. Г.И. Гельмерсен указывал, что кумандинцы держат больше лошадей, а «рогатого скота весьма мало». Причина этого, по мнению Г.И. Гельмерсена, в том, что зимой рогатый скот не в состоянии доставать себе пищу из-под снега. А сена кумандинцы заготавливали на зиму очень мало. Население Северного Алтая старалось держать лошадей в основном для мяса и как транспортное средство. Лошадь была основным средством передвижения кумандинцев. Ее использовали как верховой транспорт, запрягали в сани и телеги (абра). У кумандинцев существовало две системы наименования лошадей. Первая система основывалась на смене у животного молочных зубов, которая обычно происходит в возрасте трех-четырех лет. Соответственно, животное определялось как еще не сменившее зубы либо как уже сменившее. Период смены зубов являлся очень болезненным для животного. Это время, когда животное болело, выбиралось для кастрации, которая проводилась обычно кровавым способом. Совершение кастрации после смены молочных зубов позволяло вывести широкогрудую, сильную особь. Особого ухода за лошадьми у кумандинцев не было. Молодняк объединяли в небольшие табуны-косяки (айгыр ори) – по 20-25 голов с одним жеребцом-производителем. По ночам в летнее время лошади выпускались на свободную пастьбу в путах (тужак) или на аркане (аргамчы). В зимнее время лошади содержались под навесом, огороженным с наветренной стороны. Эти загоны назывались кажа.

Содержание крупного рогатого скота (КРС) в предгорьях Северного Алтая сдерживалось многоснежными зимами и неспособностью аборигенного населения заготовить на зиму достаточного количества сена. Значительный прорыв в разведении КРС произошел после знакомства кумандинцев со способами сенокошения, которым их научили русские крестьяне.

Пчеловодство. Пчеловодство у северных алтайцев возникло из древнего собирательства. Исследователь А.И. Новиков описал способ выслеживания диких пчел при помощи солонца (адарунынг сiдiк), приготавливавшегося из человеческой мочи. Привлеченная стойким запахом, пчела (ару) лакомилась приманкой, затем возвращалась в свой улей, а промысловик следовал за ней, пока не обнаруживал улей. Выслеженный улей приносили на свою пасеку.

Кроме того, кумандинцы ранней осенью ходили по лесу и простукивали топором деревья, искали полые стволы или стволы с дуплами. Найденное дерево сваливали и раскалывали. Обнаруженных там пчел извлекали при помощи небольшого, длиной около 20 см, берестяного ковша. Обязательно захватывали и пчелиную матку, которую помещали уже в свой улей на пасеке. Мед из сваленного дерева собирался отдельно.

По данным С.П. Швецова, в 1899 г. в Верхне-Кумандинской волости из 174 хозяйств 58 имели пасеки с общим числом колодок 1437 штук. В Нижне-Кумандинской волости из 384 хозяйств пасеки имели 89 хозяйств, у которых насчитывалось 1272 колодки. Настоящий бум пчеловодства в Старо-Бардинском районе начался в середине 1920-х гг. В 1924 г. насчитывалось уже 197 пасек с общим количеством пчелиных семей 19 399. При этом большая часть ульев – 15 225, представляли собой колоды, а 4179 – заводские рамочные улья конструкции «Дадан-Блатт». Пчеловодством занималось 18 % населения района.