Кереки. Духовная культура 

Традиционная духовная культура кереков была полна архаичными верованиями – культы предков, одухотворение природных явлений и тотемных животных; обряды поминовения и благодарения. До сих пор сохранились останки культовых жертвенников кереков ( камак ) – сложенные полукругом черепа моржей с воткнутой вертикально китовой челюстью. Эти места в прошлом, посещаемые не только кереками, но также чукчами и коряками, помимо прочего, служили своего рода площадками встреч и для решения вопросов межнациональных отношений – отправления сезонных обрядов, распределения промысловых территорий, заключения различных договоренностей и т.п.

Окружающий мир, согласно керекским поверьям, был населен духами-хранителями различных природных объектов и существ, вступающих в регулярное взаимодействие с человеком. Не случайно, например, существовал среди кереков обычай при встрече хозяина, вернувшегося домой после отсутствия, выбрасывать горящую головешку из очага – считалось, что это отпугнет внешние энергии, приставшие к человеку в пути.

В качестве формы посредничества в общении между людьми и духами среди кереков был развит шаманизм – шаманы предсказывали погоду, удачу в промысле, лечили больных, совершали ритуалы религиозного свойства. Керекские шаманы пользовались авторитетом также среди чукчей и коряков, причем особенной силой наделялись женщины-шаманки, как например, «старушка из племени Кэрек, величиной с палец…» (Леонтьев 1983: 60). Местные шаманы эффективно владели трюком самозакалывания ножом, что укрепляло веру соплеменников в их сверхъестественную бессмертность.

В фольклоре кереков преобладали сказки (волшебные и о животных), заговоры и песни. Главный герой – ворон Кукки – персонаж, характерный для фольклора народов Северо-Востока. Керекские сказки о Кукки были выстроены сюжетно и содержали множество диалогов: Кукки выступал в них преимущественно как трикстер, но в отдельных сюжетах он участвовал в актах творения. Основными действующими персонажами керекских сказок были животные (лиса, мышь, нерпа, олень и др.), наделенные человеческими чертами и характерами. Особым жанром керекского фольклора являлись песни. Кереки считали, что у каждого человека есть своя персональная песня, которая посвящена только ему одному, и которая сопровождает человека в течение всей его жизни. Сколько людей – столько песен – верили кереки.

У кереков бытовали семейные, промысловые, календарные праздники, тесно связанные с традиционными верованиями. Отправные этапы жизни человека – рождение, и смерть, маркировались у кереков содержательными обрядами. Считалось, что дети – это умершие предки (преимущественно по материнской линии), возвратившиеся в мир живых. В соответствии с таким поверьем, для новорожденного «угадывалось» имя соответствующего родственника. Этому способствовали и приметы, которые «отыскивались» у ребенка в качестве доказательств родства с тем или иным предком (родимое пятно и пр.). В дальнейшем семья была уверена, что заново растит недавно ушедшего предка, а потому – заботилась о ребенке особенно бережно. Такие поверья оказались сравнительно устойчивыми и сохранились в мировоззрении потомков кереков вплоть до наших дней. Так, И.А. Головневу удалось зафиксировать в документальном фильме характерные воспоминания Е.П. Омрытваль (дочь керечки Екатерины Хатканы), записанные в ходе киноэкспедиции в Мейныпильгыно 2017 г.: «Говорили, что когда рождается человек – это кто-то из предков приходит. Например, когда родился мой старший сын – это пришла моя бабушка. Мама была еще молодая, а меня нянчила бабушка. И, вот, бабушка маме говорила, – Хаткана, я к тебе не приду, ты меня не будешь рожать. А родит меня Лена. Я, говорит, не буду плакать, буду все время спать. Вот, он все время спал...». В редких случаях ребенка нарекали по природному знамению, случившемуся в момент его рождения, – в таком случае имя предка становилось вторым именем. Так, другая дочь керечки Екатерины Хатканы, М.П. Кулю, рассказывала, что ее мать родилась что прямо в байдаре, в море, когда семья ее на охоту за моржами отправилась, а потому получила прозвище Кацтыканау (что переводится как моржиха с грудным моржонком).

Существовала среди кереков и обрядовая специфика, сопутствующая переходу человека в иной мир. Известно было два основных способа погребения: зимой тело покойника чаще отпускали в море, а летом – закапывали в землю. При выборе места захоронения и способа погребения, если покойный еще при жизни не оставил устного завещания, совершали «гадание». Гадающий касался бедра покойника, и в зависимости от того, в какую сторону покачнулась его голова, определял место, где «желал» быть похороненным покойный. Если голова поворачивалась в сторону суши, то закапывали в земле, если же в сторону моря, то хоронили в море. В более позднее время способ гадания менял формы: например, гадающий ложился рядом с умершим, клал руку на его лоб и, покачивая голову, спрашивал, где покойный желает быть похороненным. Последним способом, керек К.А. Турылькот определил «желание» покойной Омрытваал быть похороненной в море (Леонтьев 1983: 62). Как видно, жизненный путь приморских людей часто начинался и заканчивался в море.

 Керек Турылькот с супругой Омрытваал. Из фондов Магаданского краеведческого музея (КП-34409-493)

В календарной обрядности кереков особенно выделялись чередующиеся сезонные праздники, связанные с переселением в новые жилища: весенний праздник – по поводу переезда из зимних домов в летние, и осенний – в пору перемещения из летних жилищ в зимние. Упомянутые праздники сопровождались охранительными обрядами.

Большое распространение имели промысловые обряды благодарения. Каждому добытому зверю оказывались ритуальные почести. Кереки верили, что добыча (нерпа, лахтак, морж, кит, олень и др.) «приходит к ним в гости» (Леонтьев 1983: 61). Хозяйка землянки, встречая охотника с трофеем, совершала обряд благодарения ( кликыпыттувак ). Обряд сопровождался пением хвалебной песни, в которой восхвалялись как зверь, так и охотник. А когда добытого зверя съедали, то не уничтожали кости, а собирали их, позвонки нанизывали на специальный ремень или веревку и торжественно относили к морю. К костям добавляли кусочки вяленого мяса, юколы, ягоду шикшу, корешки ( палкумйат ), – итоговое подношение закапывали в гальку или песок на берегу моря, произнося извинительное и благодарственное заклинание-просьбу не обижаться и приходить снова «в гости».

При всей сложности реконструкции духовной культуры кереков сегодня, примечательно, что в качестве основной обрядовой локации выступало в прошлом и остается по сей день все то же море. Так, и в финальной части фильма «Земля кереков» И.А. Головнева приводятся кадры из снятого им в мейныпильгынской киноэкспедиции 2017 г. обряда «кормления моря», в процессе которого местный мальчик-сирота (Костя Кулю, по прозвищу Керек) закапывает куски специально испеченного бабушкой (М.П. Кулю) хлеба в прибрежный песок, нашептывая слова благодарения стихии, а также пожелания здоровья и удачи в будущем для себя и близких.

Морское побережье близ Мейныпильгыно. 2017. Фото И.А. Головнева