Институт лингвистических исследований РАН
М. Ю. Пупынина
Корякский (чавчувенский) язык
I
. Социолингвистические данные
1. Существующие альтернативные названия языка и этнической группы.
В досоветское время коряками обычно называли оседлых жителей Пенжинской губы и оленные группы, кочевавшие в северной части полуострова Камчатка. Народ, населявший берега Камчатки, называли люторцами, или олюторами, отмечая при этом сходство их языка с языком коряков. В 1930-е годы все эти группы (оседлых, оленных коряков и олюторов), стали называть нымыланами, по самоназванию алюторцев и некоторых других оседлых групп, а их язык – нымыланским, или корякским (устаревшее написание –
коряцкий
). В то время считали, что корякский язык делится на восемь диалектов, в т.ч. алюторский, некоторые из которых имели чрезвычайно своеобразные черты. В послевоенное время в обиходе, а также в официальных документах название «нымыланы» не появляется, используется только название «коряки», а их языки и диалекты стали обобщенно называться только «корякским языком». В 70-х годах ХХ в., после экспедиции московских лингвистов А.Е. Кибрика, И.А. Муравьевой и С.В. Кодзасова, алюторский диалект корякского языка был признан отдельным языком. Однако статус и количество остальных диалектов по-прежнему остается спорным.
Литературный корякский язык был основан на говоре, традиционно использовавшемся кочевниками-чавчувенами. Сейчас корякский язык иногда называют также чавчувенским (см. статью в Большой Российской Энциклопедии). Свой язык коряки-чавчувены называют:
чав’чывэн йилыйил
,
чав’чываелыел
‘чавчувенский язык’ (
йилйыл
‘язык’ +
чав’чывэн, чав’чыва-
‘чавчувенский’).
Социолингвистическая ситуация описана, в основном, для чавчувенского диалекта корякского языка и/ или для корякского языка в его письменной форме. Выбор чавчувенского диалекта как основы для письменного языка серьезно изменил статус этого диалекта и его распространённость по сравнению с дописьменной эпохой. Если привлекаются данные по другим диалектам, это оговаривается особо.
2. Общая характеристика
2.1. Общая численность носителей языка и соответствующей этнической группы.
По данным Всероссийской переписи населения 2010 г. 1665 человек отметили, что владеют корякским языком. К их числу отнесли себя и носители алюторского языка, многие из которых привыкли считать, что, в представлении официальных лиц и науки, говорят на «корякском». По подсчетам японской исследовательницы-полевика Юкари Нагаяма, в 2015 году около 200 человек владели собственно алюторским языком, а также паланским и карагинским диалектами корякского, по многим чертам близкими к алюторскому. Все они – жители Камчатского края. Следовательно, корякским языком (основным чавчувенским диалектом, а также паренским, каменским и апукинским диалектами, демонстрирующими некоторые схожие черты с чавчувенским) владеют около 1450 человек. Скорее всего, своё владение языком в переписи отметили как люди, хорошо говорящие на языке, так и те, кто только понимает некоторые фразы и/или может сказать несколько слов.
По переписи 2010 г., в России насчитывается 7953 этнических коряков, включая тех, кто традиционно занимался оленеводством (чавчувенов) и оседлых жителей (нымыланов).
2.2.
Степень угрозы исчезновения и возраст носителей языка.
Корякский язык находится под угрозой исчезновения, так как представители среднего и младшего поколения не владеют языком в активной форме. В лучшем случае, владеют пассивно – понимают, но не говорят.
Языковой сдвиг (т.е. переход с чавчувенского на русский) на Камчатке проходит следующим образом. Сейчас основным средством общения в сёлах и посёлках является русский язык. Все носители корякского языка свободно говорят по-русски. Национальный язык используется ими эпизодически, доминирующим средством общения является русский. Однако люди, возраст которых около 50-ти лет и старше, вспоминают, что пошли в школу, совершенно не зная русского языка. Представители старшего и среднего поколения (1940–1970-х гг.р.) в детстве слышали дома только национальную речь, но все они учились в русских школах-интернатах, где их родной язык не преподавался. В середине XX века, после массового приезда русского мужского населения в национальные камчатские поселки (для обустройства совхозной жизни и строительства) стали преобладать смешанные браки, в таких семьях русский язык стал доминировать и в межличностном общении. Насколько хорошо человек помнит язык своего детства, зависит от обстоятельств индивидуальной жизненной истории и способностей конкретного человека. Хорошо сохраняется язык в национальных семьях, где и муж, и жена владеют родным этническим языком. Однако некоторые носители корякского языка, даже прожив какое-то время «на материке», в русскоязычной среде, тем не менее, сохраняют в памяти родной язык и по возвращении восстанавливают прежний уровень языковой компетенции. При этом вспоминают не только бытовые фразы, но и вышедшую из активного употребления национальную лексику, свободно составляют по-корякски рассказы-воспоминания. Люди от 50-ти лет и старше хорошо владеют языком. Более молодое поколение (1980 г.р. и моложе) владеют национальным языком в пассивной форме, понимают, но предпочитают говорить по-русски.
В настоящее время отношение к знанию корякского языка всецело положительное. Язык является средством этнической самоидентификации. Старшее поколение очень жалеет, что не смогло передать родной язык своим детям и внукам. Как отмечают возрастные коряки-чавчувены, более всего мешает им отсутствие навыков записи родной речи. Невозможность записывать на национальном языке воспоминания, сказки, рассказы блокирует саму возможность повествовательного самовыражения этноса, поэтому вероятность трансляции корякской и алюторской языковых традиций через письмо и чтение минимальна.
2.3. Использование в различных коммуникативных сферах
Корякский язык используется в ходе семейного и дружеского общения в среде людей старше 50-ти лет. В тех случаях, когда в беседе участвуют более молодые люди, общение строится по-русски, однако старшие в общении с молодёжью нередко используют отдельные реплики на национальном языке, которые молодёжь понимает, но отвечает по-русски.
Чавчувенские диалекты иногда используются как тайный язык, знание которого позволяет людям незаметно для других обмениваться репликами в русскоязычной группе.
В том случае, когда в селах есть люди, которые могут и хотят преподавать корякский язык в детских садах, то администрация ДОУ создает для этого необходимые условия. Нам известно, что уроки национального языка в детских садах проходят в с. Манилы Пенжинского района, в пгт Палана Тигильского района. По всей вероятности, эта инициатива поддерживается и в других сёлах и посёлках бывшего Корякского национального округа.
Энтузиаст, учитель-методист канд. филол. наук Валентина Романовна Дедык ведет активную работу по подготовке учебников корякского языка и методических пособий. Под её руководством вышла серия учебников, букварей, пособий для учителей, разработана учебная программа, получившая поддержку на государственном уровне. Насколько нам известно, с 2022 года корякский язык вводится как обязательный учебный предмет в начальных классах всех школ бывшего Корякского национального округа. В средних и старших классах корякский язык вводится на усмотрение администрации школы, в том случае, если есть компетентные учителя. Ежегодно проводится конкурсный отбор лучших сочинений на национальном языке. Учителя, владеющие родным национальным языком, активно работают в этом направлении, среди них: Л. М. Сафонова (с. Ачайваям), Э. В. Ковранто (с. Средние Пахачи), М. Р. Жиркова (пгт Палана), Е. И. Нюрчани (с. Хаилино), И. Л. Майватова (с. Седанка), А. В. Сафонова (с. Соболево), Е. П. Солодякова (с. Аянка)
Разработка методических пособий, рабочих программ, конспектов уроков корякского языка ведется в рамках работы кафедры родных языков, культуры и быта КМНС Камчатского института развития образования. Новые учебно-методические материалы регулярно размещаются на официальном сайте КачатИРО:
В среднем профессиональном образовательном учреждении «Паланский колледж» студенты отделений «Дошкольное воспитание» и «Учитель начальных классов» могут получить дополнительную специальность «Учитель национального (корякского) языка». В Паланском колледже много лет существует методический кабинет, в котором работают преподаватели корякского, эвенского и ительменского языков. Преподавателей корякского языка готовят также в Институте народов Севера (при РГПУ им. А. И. Герцена).
В газете Корякского национального округа «Народовластие» периодически публикуют небольшие статьи на корякском языке (пгт Палана). К сожалению, выпуски не выкладываются в интернет.
В интернете появляются небольшие новостные заметки на корякском языке:
В Камчатском регионе в будние дни ежедневно выходят утренние выпуски радионовостей на корякском языке (новости готовит Светлана Николаевна Моисеева, дев. Тынанто). Некоторые выпуски представляют собой переводы новостных сообщений с русского языка, но нередко во время таких передач транслируют беседы-интервью с носителями корякского. Выпуски радиопередач не размещают в интернете.
В рамках работы краевого телевидения три раза в неделю выходят новостные выпуски на корякском. Продолжительность одной передачи 20 минут. На чавчувенском языке передачи ведет Татьяна Ивановна Нутелхут. К сожалению, в интернете размещены только единичные выпуски, поэтому увидеть новости можно только непосредственно находясь на Камчатке.
Новости читает носительница чавчувенского диалекта корякского языка Татьяна Ивановна Нутелхут:
В связи с активным развитием этнотуризма в настоящее время на Камчатке популярны фольклорные хореографические коллективы, в состав которых входят представители всех коренных этносов полуострова: ительмены, коряки-чавчувены и коряки-нымыланы (алюторцы), эвены. Во время инсценировок со сцены иногда звучат небольшие песни и отдельные реплики на корякском и алюторском языках. Популярностью пользуются выступления ансамблей:
В устной традиции до сих пор сохраняется живое бытование сказок, исторических преданий на чавчувенском языке. По результатам экспедиционной работы Камчатский центр народного творчества ежегодно издаёт небольшие сборники фольклорных текстов на корякском и алюторском языках. Все выпуски размещены в интернете на официальном сайте КЦНТ:
Издания - Камчатский центр народного творчества (kamcnt.ru)
В 1930-е гг. под руководством североведа, этнографа и лингвиста Сергея Николаевича Стебницкого три студента Института народов Севера опубликовали свои сочинения на корякском языке: Кецай Кеккетын, Лев Жуков, Иван Баранников.
Кецай Кеккетын (1918–1938/40 (?)) написал три авторские повести на корякском языке и серию рассказов
Ketsay_Kekketyn.pdf (nsc.ru)
.
Лев Жуков и Иван Баранников были нымланами, писали по-алюторски, но произведения, созданные ими, в преддверии подготовки к печати были переведены на чавчувенский, так как именно на его основе разрабатывалась литературная норма.
После гибели Сергея Николаевича Стебницкого в 1941 г. корякская литература на долгие годы остановилась в своем развитии. В течение последующих лет изредка выходили только учебные пособия и переводы с русского языка. Авторских произведений не было вплоть до 1986 года, когда была издана книга нымыланского (алюторского) художника и писателя Кирилла Килпалина. Тексты были переведены на чавчувенский М. Ф. Ушаковой-Икавав.
В 1980-е годы широкую известность получили повести корякского писателя Владимира Косыгина (Коянто), свои произведения он писал на русском языке. Будучи коряком по матери и русским по отцу, Владимир Косыгин корякским языком не владел. Однако в 1988 вышла книга его повестей на корякском языке. Перевод был подготовлен носительницей корякского языка Любовь Максимовной Бубенчиковой.
В 2002 году вышла книга авторских сказок на корякском языке Галины Кававны Авев «Маёк’лапэль» ‘Черемшинка’. В 2014 была издана книга авторских рассказов на корякском языке Аркадия Павловича Нинани «На доброй земле».
В настоящее время корякская литература развивается в жанре автобиографической прозы. В 2020 году был издан сборник авторских произведений: «Лучшая творческая работа на родных языках коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, проживающих на территории Камчатского края: сборник по материалам ежегодного краевого конкурса».
У коряков-чавчувенов и коряков-нымыланов в устной традиции бытовали ритуальные тексты на родном языке, однако опубликовано их крайне мало. Пять заговоров на языке оседлых коряков представлено в работе В. И. Иохельсона «Коряки» (1908)
CONTENTS (kscnet.ru)
. Один заговорный текст опубликован в книге А. Н. Жуковой «Материалы и исследования по корякскому языку» (1988).
В 2005 году при поддержке Института перевода Библии был издан перевод «Евангелия от Луки» на корякский язык. Перевод подготовила исследовательница корякского языка Алевтина Никодимова Жукова.
text | ibt.org.ru
Озвучила текст на корякском языке носительница корякского языка Валентина Романовна Дедык.
Существуют группы в WhatsApp, где возможно использование отдельных слов и небольших фраз на корякском языке, при этом основным языком общения в беседах является русский.
2.3. Информация о письменности
В 1932 году группой ленинградских ученых под руководством В. Г. Богораза был разработан корякский алфавит на латинской основе. Первая книга на корякском языке (букварь для учащихся) «Jissa-kalikal» ‘Красная книга’ была издана в 1932 году.
Страница первого издания на корякском языке
«
Jissa
-
kalikal
» ‘Красная книга’. Л., 1932.
В 1933 году первоначально принятый алфавит был несколько изменён. С 1934 года начинается активное издание книг на корякском языке. Переводные тексты, публикация образцов корякского фольклора, авторские повести на корякском языке появляются в кратчайшие сроки благодаря деятельности ленинградского лингвиста Сергея Николаевича Стебницкого. Он не только сам переводит с русского на корякский язык художественные и политические тексты, но и побуждает студентов Института народов Севера, этнических коряков, создавать авторские произведения на родном языке. При непосредственном участии С. Н. Стебницкого в период с 1932 по 1940 годы было подготовлено более пятидесяти книг на корякском языке общим тиражом более 73 тысяч экземпляров. И это при том, что численность коряков по результатам переписи 1926 года составляла 7434 человека.
Создатель корякской письменности С. Н. Стебницкий
(СПбФ Архив РАН. Ф. 155, оп. 4, д. 4158, л. 1.)
Книги на корякском языке, изданные в 1930-е гг.
при непосредственном участии С. Н. Стебницкого
Однако книги, изданные в Ленинграде, не поступали в школы и библиотеки Камчатки. В качестве доказательства приведём цитату из камчатской газеты «Корякский большевик» за 1941 год. Газетная заметка даёт справочную информацию о нымыланско- (корякско-) русском словаре, который был издан в Ленинграде в 1939 году. Примечателен финал статьи: «...Тираж словаря 2200 экз. Жаль, что в округ до сих пор не присланы словари. Получено лишь два экземпляра» [Нымыланско-русский словарь // Корякский большевик. 1941. 7 июля].
Огромные тиражи десятилетиями хранились на камчатских складах, о чём впоследствии писал корякский писатель Владимир Коянто (Косыгин). В начале 1960-х годов он оказался на одном из таких складов: «Склад полусгнивших букварей на родных языках, первые книги корякских писателей, доставленные когда-то ещё до войны в окружной центр на пароходе, мирно сгорал от ненужности...». [Коянто В. В. Что в имени твоём, Кецай? // Коянто В. В. Тумми: Проза. Петропавловск-Камчатский, 2006. С. 49].
С 1934 по 1937 годы для записи и публикации текстов на корякском языке использовался алфавит, разработанный на основе латиницы.
Латинизированный алфавит нымыланского
(корякского) языка,
действующий с 1934 по 1937 годы
.
Алфавит опубликован в изд.: Стебницкий С. Н. Нымыланский (корякский) язык //
Языки и письменность палеоазиатских народов. Ч.
III. М.; Л., 1935. С. 54.
На латинице были опубликованы первые учебники и первые художественные тексты на корякском языке.
Пример записи корякского текста символами латинизированного алфавита,
действующего в период с 1934 по 1937 годы
Начало исторической повести Льва Жукова «Нотаймэ», издание 1937 года.
Zukov
L.
Notajme. Жуков Л. Нотаймэ: исторический рассказ на нымыланском (корякском) языке. М.; Л., 1937. С. 7.
На латинице учились писать и первые курсанты школ ликвидации безграмотности в северных посёлках Камчатки, и первые корякские студенты Института народов Севера. В 1934–1935 годы под руководством С. Н. Стебницкого корякские студенты выпускали национальную страничку – приложение к газете «ИНСовец», где публиковали свои авторские рассказы на родном языке.
Национальная корякская страница в составе ленинградской газеты
«ИНСовец» от 15/
VI
1935 года
Надо отметить, что латинизированный алфавит, действующий для корякского языка с 1934 по 1937 годы, был очень удобен, он отражал основные фонологические особенности корякского языка. В этой графической системе, мягкость согласных [n
j
], [l
j
], [t
j
], в том числе и перед редуцированным гласным, была обозначена при помощи букв с подстрочными знаками «ņ», «ļ», «ţ», заднеязычный носовой обозначался буквой «ŋ», а увулярный смычный – буквой «q», для передачи неопределенного гласного [ә] было введено два обозначения: «ь», «ә», – выбор буквы зависел от позиции неопределенного гласного в составе слова.
В конце 1937 – начале 1938 года для корякского языка был разработан новый алфавит на основе кириллицы. Новый кириллический алфавит был введен для корякского языка по политическим причинам, как и для всех других младописьменных языков народов СССР, но для передачи фонетических особенностей корякской речи он оказался менее удобен. В новой графике совсем не применялись подстрочные знаки, поэтому не было возможности указать мягкость согласного перед неопределенным гласным, который на письме теперь стал обозначаться буквой «ы», губно-губной согласный [w] был обозначен буквой «в», также как и губно-зубной [v], увулярный [q] был обозначен буквой «х», заднеязычный носовой согласный [ŋ] – графическим сочетанием буквы с апострофом «н’».
Кириллический алфавит корякского языка,
действующий в период с 1938 по начало 1950-х годов. Алфавит опубликован в издании: Корсаков Г. М. Самоучитель нымыланского (корякского) языка. Л., 1940. С. 4.
Укрепившаяся система корякской письменности была разрушена. Огромные тиражи корякских книг, изданных на латинице, оказались под запретом и были уничтожены. В настоящее время экземпляры довоенных книг на корякском языке, имеющиеся в фондах камчатских библиотек, отмечены штампом библиотек Украинской АССР. Сохранившиеся в библиотеках экземпляры корякских книг после ослабления политического режима были отправлены украинскими библиотекарями на Камчатку. Эти книги, присланные из Украины, по сей день являются ценнейшими экспонатами камчатских библиотечных фондов.
Обложка сборника статей, в котором опубликована статья С. Н. Стебницкого «Нымыланский (корякский) язык». Данное издание было отправлено сотрудниками Могилёвской библиотеки в библиотечный фонд Камчатского государственного педагогического института (ныне Камчатского государственного университета им. Витуса Беринга)
С 1938 года начинается переиздание вышедших до графической реформы книг на корякском языке.
Пример записи корякского текста символами кириллического алфавита,
действующего с 1938 по начало 1950-х годов. Начало исторической повести Льва Жукова «Нотаймэ», издание 1938 года. Жуков Л. Нотаймэ. Панэнатвын. Нотаймэ. Рассказ / Под ред. С. Н. Стебницкого. М.; Л., 1938. С. 7.
Система кириллической записи корякских текстов, разработанная в декабре 1937 г., не получила широкого распространения. В 1950-е гг. в публикациях на корякском языке начинает наблюдаться графико-орфографический разнобой. Изменения орфографии стали происходить спонтанно и были обусловлены личной позицией авторов и редакторов немногочисленных небольших книжечек на корякском языке.
Современный корякский алфавит был утверждён в 1960 году с выходом корякско-русского словаря, составленного Т. А. Молл. В состав нового алфавита были введены дополнительные обозначения для специфических корякских звуков: ӄ [q], ӈ [ŋ], в’ [w], г’ [ʕ]. Алфавит корякского языка, принятый в 1960 году, остается нормативным и в настоящее время.
Для записи исконных чавчувенских слов используются следующие буквы корякского алфавита: a [a], в [v], в’ [w], г [ɣ], г’ [ʕ], е [е], [je], ё [o], [jo], и [i], й [j], к [k], ӄ [q], л [l], м [m], н [n], ӈ [ŋ], о [o], п [p], у [u], ч [č], ъ, ы [ә], э [e], ю [u], [ju], я [a], [ja]. Для передачи заимствованных слов введены буквы: б, д, ж, з, р, c, ф, х, ц, ш, щ.
Алфавит корякского языка, действующий с 1960 года по настоящее время. Алфавит опубликован в изд.: Жукова А. Н., Дедык В. Р. Корякский язык //
Языки и общество. Энциклопедия. М., 2016. С. 226
.
https://iling-ran.ru/web/index.php/ru/publications
Примеры обозначения на письме некоторых звуков корякской речи:
Буква «ь» используется для обозначения мягкости предшествующего согласного:
аньӈытык
[an
j
ŋәtәk] ‘становиться в ряд’,
виньвэ
[vin
j
ve] ‘тайно, скрытно’.
Буква «ъ» используется для обозначения йотации последующего гласного:
эвъяны
[evjanә] ‘заговор, заклинание’,
яӈъя
[jaŋja] ‘отдельно’,
чыӄъёк
[čәqjok] ‘простудиться’.
Буквы «е», «ё», «ю», «я» используются: 1) в абсолютном начале слова, 2) после гласных, 3) после «ъ» – для обозначения йотированных сочетаний [je], [jo], [ju], [ja]:
ев’ъев’
[jewjew] ‘куропатка’,
ёёӈа
[jojoŋa] ‘спальное место в пологе’,
ӄаюю
[qajuju] ‘оленёнок’,
яяй
[jajaj] ‘бубен’.
При чтении текстов на корякском языке необходимо соблюдать три правила:
1) букву «ы» надо читать кратко,
2) в сочетаниях «ли», «ти», «ни» согласный звук надо произносить твёрдо: [лы], [ты], [ны],
3) сочетание буквы с апострофом «г’» надо читать без голоса, произносить как отрыв на выдохе.
Пример записи корякского текста символами кириллического алфавита,
действующего с 1960 года по настоящее время. Начало исторической повести Льва Жукова «Нотаймэ»
В отличие от многих младописьменных языков, для которых на протяжении второй половины XX века было характерно разнообразие графических систем, графика корякского языка была принята в 1960 году и существует в неизменном виде уже 60 лет. Казалось бы, наличие кодифицированной графической системы на протяжении этого времени должно было бы способствовать развитию письменности на нем. Но все произошло совершенно иначе. Корякский язык был исключен из школьной программы в 1953 году. Поколение коряков-чавчувенов, родившихся в период с 1947 по 1973 годы, не овладели навыками письменной речи на родном языке. Корякский язык был введен в учебную программу школ Корякского автономного округа только в 1979 году. В период с 1961 по 1981 годы почти полностью прекратилось издание книг на корякском языке. Двадцатилетний перерыв издательской деятельности не позволил корякской письменности утвердиться и стать по-настоящему актуальной для коренного населения Камчатки. Чтение по-корякски требует целенаправленного обучения, отработки навыков, не совпадающих с навыками чтения по-русски. Некоторые коряки-чавчувены создают собственную систему письма, составляют рукописные авторские словари, полностью отвергая официальную письменность как непонятную и неправильную.
Исполнительница чавчувенских сказок и преданий,
составитель авторского словаря
Александра Алексеевна Симонова-Кергильхот (1951–2016).
Исполнительница чавчувенских сказок и преданий,
составитель авторского словаря Александра Алексеевна Симонова-Кергильхот (1951–2016). Тематический словарь, составленный по рукописям А. А. Кергильхот, представлен в изд.: Мальцева и др. Голоса корякской культуры: Александра Кергильхот. Новосибирск, 20
19. С. 201–244.
Kergilhot.pdf (nsc.ru)
В то же время активную работу по изданию школьных учебников и методических пособий по корякскому языку и изданию архивных материалов ведут преподаватели и методисты корякского языка: В. Р. Дедык, О. Л. Болотаева, Г. Н. Харюткина, Е. П. Пронина, а также сотрудники Камчатского центра народного творчества М. Е. Беляева и А. А. Сорокин. Издания корякских фольклорных текстов, подготовленные сотрудниками КЦНТ, представлены на сайте:
www.kamcnt.ru
3.1. Субъекты РФ, в которых представлено компактное проживание носителей языка.
Носители корякского языка проживают в основном на территории Камчатского края в районах, которые ранее входили в состав Корякского автономного округа (ныне ликвидированный). Это следующие районы: Пенжинский, Олюторский, Тигильский район. Коряки-чавчувены также проживают в Северо-Эвенском районе Магаданской области.
3.2. Общее количество населенных пунктов
В Камчатском крае на корякском языке говорят в 17 населенных пунктах, в Магаданской области – в трех.
3.3. Список основных населенных пунктов (численность носителей языка, сохранность языка в данном населенном пункте)
Данные о точном ко
личестве владеющих корякским языком в конкретных населенных пунктах крайне трудно извлечь из документов Переписи 2010 г., т.к. многие говорящие по-алюторски указали владение не алюторским, а корякским языком, следуя многолетней традиции неразличения этих языков на государственном уровне.
По данным антропологов и лингвистов, работавших в Камчатском крае, в
Пенжинском районе Камчатского края
коряки-чавчувены, владеющие этническим языком, проживают в населенных пунктах: Каменское, Манилы, Оклан, Таловка, Слаутное.
В Олюторском районе
чавчувенский распространён в населённых пунктах: Хаилино, Тиличики, Средние Пахачи, Пахачи, Апука, Ачайваям,
в Тигильском районе
– в сёлах Воямполка и Анавгай, а также в населённых пунктах, где ранее говорили на ительменском языке – в сёлах Тигиль и Седанка. Кроме того, по-чавчувенски говорят в пгт Палана (адм. центр Корякского округа).
В селах Олюторского района (Тиличики, Хаилино) и Тигильского района (Воямполка, Седанка), а также в пгт Палана, чавчувены проживают смешанно с нымыланами, поэтому данные переписи населения, полученные из этих мест, не дают представления о количестве носителей корякского (чавчувенского) языка в этих населённых пунктах. Количество владеющих чавчувенским языком в остальных перечисленных пунктах можно оценить на основе данных Переписи 2010 г., однако надо учитывать, что и в этих местах могут проживать переехавшие туда нымыланы, говорящие по-алюторски.
В чавчувенских сёлах Каменское, Манилы, Таловка, Слаутное (Пенжинский район), Апука, Пахачи, Средние Пахачи (Олюторский район) и Анавгай (Тигильский район) по Переписи 2010 г. количество носителей – 13 и более человек на село. Наибольшее количество говорящих отмечено в сёлах Манилы (88 человек) и Таловка (47 человек). В селе Оклан Пенжинского района зарегистрировано только 6 носителей.
По результатам Переписи 2010, в с. Ачайваям не зарегистрировано ни одного человека, говорящего по-корякски, хотя, по личному сообщению антрополога Александра Кинга, работавшего в этом селе, корякский (чавчувенский) в селе очень распространён. В селе Средние Пахачи, которое исследователи-полевики считают довольно устойчивым в плане сохранения корякского языка, согласно Переписи 2010 насчитывается только 13 человек, владеющих корякским языком. При этом 203 среднепахачинских жителя указали, что владеют родственным корякскому чукотским языком, в Ачайваяме своё владение чукотским языком отметил 171 человек. В настоящее время (сентябрь 2022 г.) в Средних Пахачах проживает 230 человек, из них 125 детей и подростков до 18 лет, эта информация предоставлена Лилией Аслаповой, которая в течение лета 2022 г. работала в администрации села. По её мнению, в Средних Пахачах национальным языком владеет всё взрослое население и некоторые подростки, то есть не менее 150 человек. Сёла Средние Пахачи и Ачайваям расположены на севере Олюторского района, который граничит с Чукотским автономным округом; известно, что в этих местах традиционно жили не только коряки, но и чукчи. Потомков от смешанных чукотско-корякских браков здесь называют «чукчами», даже если они говорят на корякском (чавчувенском) языке. По сообщениям Александра Кинга, в сёлах, действительно, распространены оба языка, но чукотский всё же намного меньше, чем корякский. Некоторые носители говорят на обоих языках, но корякский (чавчувенский) язык, в целом, преобладает в их речи. Возможно, в селе распространён смешанный язык на основе корякского, с большим количеством чукотских заимствований, который принято называть «чукотским», и именно с этим связано наличие большого количества носителей «чукотского» языка в документах Переписи. Общаясь с жителями этих сёл, мы нередко слышали от них утверждение, что язык, на котором они говорят, чукотский. Корякским они называют язык коряков-нымыланов, то есть алюторский. Человеку со стороны такая путаница может показаться надуманной, но для самих местных жителей это принципиальный вопрос. Потомки кочевников-оленеводов чувствуют свою историческую сопричастность именно чукотской культуре.
Полевые данные, записанные у носителей языка из сёл Слаутное, Таловка, Средние Пахачи, Тиличики, Ачайваям, показывают, что уровень владения корякским языком в этих локациях в целом одинаковый. Старшее поколение чавчувенским владеет, среднее — понимает и частично участвует в коммуникации, младшее — частично понимает, частично участвует в коммуникации.
В течение последних двух десятилетий, после распада крепких оленеводческих и рыболовецких совхозов севера Камчатки, усилилась миграция сельского населения в город. По этой причине некоторые семьи коряков-чавчувенов и коряков-нымыланов переехали на постоянное место жительство в города: Елизово и Петропавловск-Камчатский.
Коряки также проживают в Северо-Эвенском районе Магаданской области. По данным Переписи, в 2010 г. в с. Верхний Парень проживает 76 носителей корякского языка, в с. Тополовка – 89 носителей, а в районном центре, пгт Эвенск – 140. В Магадане в 2010 г. владение корякским языком отметили чуть больше 20 человек. Однако, по сообщению Л. Н. Хаховской, проводившей полевые этнографические исследования в этом районе, по сравнению с 2010 годом коряков (и, соответственно, носителей языка) стало меньше в селах Тополовка и Верхний Парень, и больше в районном центре (пгт Эвенск), а также в Магадане и его пригородах. В каждом селе теперь проживает не более 50–60 человек, а количество носителей языка, соответственно, еще меньше. Верхний Парень и Тополовка – два этнически однородных корякских села, тогда как в пгт Эвенск проживает смешанное население: коряки, эвены, русские.
По наблюдениям Л. Н. Хаховской, на улицах и в общественных местах корякских национальных сел, также как и в пгт Эвенск, корякскую речь услышать нельзя. Люди, знающие язык, – это старшее поколение, по-корякски они говорят только между собой, когда нет посторонних и даже коряков, но плохо знающих корякский язык.
4. Характеристика исторической динамики
Проследить динамику численности говорящих на корякском языке крайне сложно, потому что во всех переписях с ними вместе посчитаны носители алюторских языков/диалектов. Однако доступные данные отражают снижение численности говорящих как среди чавчувенов, так и среди нымыланов:
Год переписи
Отметили владение корякским/алюторским языком
1926
7114
1959
5702
1970
6072
1979
5796
1989
5340
2002
3019
2010
2275
II.
Основные лингвистические сведения
2. Диалектная ситуация
Труднопроходимый рельеф Камчатского полуострова способствовал диалектному дроблению корякского языка.
Изначально С.Н. Стебницкий, первый специалист по корякскому языку, выделял восемь диалектов корякского языка: чавчувенский, апукинский, паренский, итканский, каменский, алюторский, паланский, карагинский. Письменный язык был основан на чавчувенском диалекте – языковом варианте, распространенном среди кочевых коряков. В 1970-х годах некоторыми специалистами алюторский был признан отдельным языком, однако с остальными диалектами прояснилось не все. Паланский корякский и, в меньшей степени, карагинский диалекты были признаны схожими с алюторским языком, тогда как каменский, паренский и апукинский были отнесены к корякскому. Тем не менее, каменский, паренский (итканский был включен в последний) и апукинский диалекты демонстрируют некоторые черты сходства с условно алюторскими диалектами, отличаясь по тем же самым параметрам от чавчувенского диалекта, т.е. «собственно» корякского языка. Точно так же, паланский и карагинский диалекты алюторского во многом отличаются от собственно алюторского диалекта (языка), а чем-то сходны с диалектами «чавчувенской» группы, см. [Nagayama 2019]. По-видимому, эти языковые варианты образуют диалектный континуум, где полюсами являются чавчувенский корякский язык и алюторский язык, наиболее богатые носителями корякские идиомы.
3. Краткая история изучения
Первая публикация списка морфем корякского языка была подготовлена В. Г. Богоразом. В его сборнике корякского фольклора по экспедиционным материалам 1900–1901 гг. были опубликованы образцы на каменском, карагинском, лесновском и паренском диалектах корякского языка. Список суффиксов, префиксов и основ корякского языка и корякско-английский словарь были составлены на основе этих текстов. Дальнейшее изучение корякского языка связано с именем североведа Сергея Николаевича Стебницкого (1906–1941), составившего первый очерк грамматики корякского языка «Нымыланский (корякский) язык» (1934). Одним из главных исследовательских направлений его работы стало изучение диалектных особенностей корякского языка. Теоретические аспекты данной проблемы были представлены им в ряде статей (см. библиографический список). В это же время (в конце 1930-х гг.) ведет работу по изучению корякского языка Г. М. Корсаков (1909–1941). Он подготовил к изданию первый словарь корякского языка (1939), а также самоучитель (1936, 1940). Особый интерес для Г. М. Корсакова представляло явление инкорпорации, чему была посвящена его теоретическая статья (см. библиографию). Экспериментальное изучение фонетики чукотско-корякских языков было начато Г. И. Мельниковым в 1930-е гг., однако перспективному исследованию не суждено было состояться. После гибели С. Н. Стебницкого, Г. М. Корсакова, Г. И. Мельникова во время Великой Отечественной войны, над корякским языком работает только Т. А. Молл (1905–1978), которая к 1960 г. подготовила корякско-русский словарь. Однако серьезных теоретических исследований ею проведено не было. С конца 1960-х гг. на долгое время главным специалистом по корякскому языку стала А. Н. Жукова (1927–2018). С одной стороны, с деятельностью А. Н. Жуковой связан выход «Русско-корякского словаря» (1968), «Грамматики корякского языка» (1972), исследование диалектных особенностей языка паланских коряков (1980), издание сборника текстов с комментариями (1988), подготовка учебных пособий. С другой стороны, категоричный настрой А. Н. Жуковой блокировал возможность появления новых, альтернативных исследований. Так, на долгое время была полностью остановлена дискуссия о признании самостоятельного статуса языка береговых коряков-нымыланов. Известно, что в конце 1950-х гг. во время своих камчатских экспедиций этнограф И. С. Вдовин (1907–1996) целенаправленно занимался фиксацией образцов алюторского фольклора, однако собранные им материалы по большей части остались неопубликованными. Только семь текстов из его богатой коллекции были изданы в 2000 г. в книге «Фольклор и язык алюторцев» (авт. А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, И. А. Муравьёва).
В 1970-е гг. московские лингвисты А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, И. А. Мельчук, И. А. Муравьева вместе с группой студентов МГУ провели несколько экспедиционных исследований в с. Вывенка Алюторского района КАО (1971, 1972, 1978). На основе собранных полевых материалов был подготовлен ряд фундаментальных по своей глубине исследований, среди них: И. А. Мельчук «Модель спряжения в алюторском языке» (1973), Муравьева И. А. «Сопоставительное исследование морфонологии чукотского, корякского и алюторского языков» (1979), «Типология инкорпорации» (2004), «Фольклор и язык алюторцев» (2000, авт. Кибрик А. Е., Кодзасов С. В., Муравьева И. А.).
В начале 2000-х гг. под руководством А. Н. Жуковой было подготовлено и защищено три диссертации по корякскому языку – это работы А. Н. Бадаева (1991), В. Р. Дедык (2004) и О. Л. Болотаевой (2007), посвященные вопросам словообразования и лексического состава корякского языка. В настоящее время В. Р. Дедык и О. Л. Болотаева активно занимаются разработкой учебников корякского языка и методических пособий для учителей.
В 2010 г. А. А. Мальцева и Т. А. Голованева проводят ряд лингвистических интервью с носителями корякского (чавчувенского) языка. На основе этих записей подготовлено два тома серии «Голоса корякской культуры» (2015, 1019, второй том – в соавторстве с этномузыкологом Е. Л. Тирон; редактор текстов на корякском языке Е. П. Пронина).
В течение 2010–2020 гг. активную работу по фиксации и изданию фольклорных материалов на корякском и алюторском языках ведут методисты Камчатского центра народного творчества М. Е. Беляева и А. А. Сорокин.
4. Основные лингвистические сведения (фонетика, грамматика, лексика)
Для корякского языка так же, как и для чукотского, характерна гармония гласных по подъему. В пределах одного слова могут сочетаться либо ‘слабые’ гласные [и], [э], [у], либо ‘сильные’ гласные [э], [a], [о]. При словоизменении или словообразовании в определенных случаях происходит переход ‘слабых’ гласных в соответствующие им ‘сильные’:
1)
гласный [и] переходит в [э]
(
и
вы-к
‘сказать’ →
к-
э
в
’-ӈ
ыво-
ӈ
‘он стал говорить’, под влиянием суффикса начала действия
-
ӈ
во
с сильным гласным [о] изменилось звучание основы: слабый гласный [и] перешёл в соответствующий ему сильный [э]);
2)
гласный [е] переходит в [а]
(
л
э
йвы-к
‘ходить’ →
ко-л
а
йвы-ла-
ӈ
‘они ходят’, под влиянием суффикса множественного числа
-ла
с сильным гласным [а] изменилось звучание основы: слабый гласный [е] перешел в сильный [а]);
3)
гласный [у] переходит в [о]
(
у
тты-ут
‘дерево’ →
о
тт-эты
ӈ
‘к дереву’, под влиянием суффикса направительного падежа -
эты
ӈ
слабый гласный основы [у] перешел в соответствующий ему сильный [о]).
Приведем несколько примеров действия закона гармонии гласных:
п
э
лӄ
-
э
ты-к
‘стареть’ →
мыт-
п
а
л
ӄ
-
а
л-ла
‘мы состарились’
г
’
э
й
ӈ
э
-к
‘звать, звучать’ →
ӄ
ы-г
’
а
й
ӈ
а-
ла-гыткы
‘позовите’
г
’
э
н
ӄ
э
-чг
’
эты-к
‘не хотеть’ →
кы-
г
’
а
н
ӄ
а
-чг
’
ал-ла-
ӈ
‘не хотят’
м
э
й
ӈ
-
э
ты-к
‘увеличиваться в размерах’ →
м
а
й
ӈ
-
а
н-ма
‘увеличиваясь в размерах, подрастая’
э
ньп
и
ч
‘отец’ →
а
ньп
э
че
-йты
ӈ
‘по направлению к отцу’
к
у
к
э
-
ӈэ
‘котелок’ →
к
о
к
а
-пэлляӄ-о
‘котелочки’
Помимо пяти гласных полного образования [и], [э], [у], [а], [o] в корякском языке есть неопределенный редуцированный гласный [ә], который находится вне оппозиции гласных и не подчиняется закону сингармонизма. Главная функция звука [ә] – выравнивание слоговой структуры слова. В соответствии с системой корякской письменности гласный [ә] на письме обозначается буквой ‘ы’, что усложняет восприятие корякских слов при чтении. Гласный [ә] должен произноситься очень кратко, поэтому многие носители корякского языка не отражают его на письме. Редуцированный гласный [ә] может появляться и исчезать в основе или на стыке между морфемами в зависимости от необходимости разрядить скопление согласных. Например,
н
ы
ки
-нык
‘ночь’ →
ты-ку-
нки
-чг
’
ат-ы
ӈ
‘я ночую как обычно’. При образовании данного глагола именная основа
н
ы
ки
-
(
ныкинык
‘ночь’) утратила редуцированный [ә].
Качество гласных может меняться в зависимости от степени экспрессивности речи. Например, форма настояще-прошедшего времени
к-
аӈэньмы-льг’ал-
ла
-ӈ
‘они общаются’ (образована от глагола
а
ӈ
эньмыльг
’
атык
‘шутить, общаться’) в эмоциональной речи Н. И. Тынетэгина звучит как
каӈэньмыльалл
о́
ӈ
. Фонетическое изменение суффикса
-ла-
(показателя множественности) обусловлено эмоциональностью речи рассказчика. В экспрессивной речи может нарушаться закон гармонии гласных. Например, в эмоциональном обращении к слушателям
тумгыту
ё
‘друзья’ присутствуют «несовместимые» гласные [у] и [о], нормативный вариант –
тумгыту
ю
.
Для фонетики корякского языка характерен процесс ассимиляции (уподобления) согласных. Например, глагол
мынгʼэлламык
‘быть бы нам’ (основа слова
-эл-
) представляет собой форму сослагательного наклонения, образованную от глагола
итык
‘быть’ при помощи формообразующих аффиксов. Под влиянием суффикса множественного числа
-ла
основа
ит
- звучит как
эл-
. Ассимиляция согласных происходит на стыке морфем. Приведём некоторые примеры, иллюстрирующие данный фонетический процесс:
Сочетание согласных
Примеры ассимиляции согласных
[т]+[л]
и
т
ы-к
‘быть’ →
г-и
л
-
л
ин
‘был’
юнэ
т
ы-к
‘жить’→
ко-
ёна
л
-
л
а-
ӈ
‘они живут’
[н]+[й] →[нн
ь
]
е
тыла
-к
‘видеть во сне’ →
га-
н-
не
тыла
-в
’-
лэн
‘показан во сне’
[й]+[н] →[нн
ь
]
й
ылӄ
-эты-к
‘спать’ →
мы
н
-
н
ь
ыл
ӄ
-
эт
‘будем спать’
й
ыл
ы-к
‘отдать’ →
мы
н
-
н
ь
ыл
ы-н
‘отдадим-ка его’
[т]+[н] →[нн]
и
т
ы-к
→
н-
и
н
-
н
эт
‘как же им (двоим) быть’
энолла
т
ы-к
‘кроить’ →
энолла
н
-
н
эн
‘он(а) скроил(а) что-то’
[т]+[ӈ] →[н
ь
ӈ]
вэта
т
ы-к
–
ковэта
нь
-
ӈ
во-ла-
ӈ
‘они стали работать’
[т]+[й] →[чч]
й
и
ӈ
э
-к
‘лететь’→
мы
ч
-
чи
ӈэ
-мык
‘мы вдвоём прилетели’
В пределах одной словоформы может наблюдаться сразу несколько типов ассимиляции, а также влияние закона гармонии гласных, что существенно меняет звучание основы. Так, от непроизводного глагола
юнэтык
‘жить’ образуется форма повелительного наклонения
мы
н
-
нё
на
л
-
л
а-йкэ
‘будем-ка жить’, основа
юнэт-
в данной глагольной словоформе звучит как -
нёнал
-.
В связи с активностью процесса ассимиляции согласных, а также под действием закона гармонии гласных, в корякском языке одна и та же морфема может проявляться в слове в разных фонетических вариантах (морфах), в зависимости от условий ее звукового окружения. Например, глагольный суффикс -
эт
// -
ат
, позволяющий образовать глагольную словоформу от именной или качественной основы, имеет целую серию фонетических вариантов:
1) -ЭТ:
ку-
мэйӈ
-
эт
-ыӈ
‘увеличивается, растёт’ (гл. образован от прил.
ны-
мэйыӈ
-ӄин
‘большой’);
7) -Т:
ыпа
-
т
-ык
‘варить суп из крови оленя’ (сущ.
ыпа
-ӈа
‘крем-суп из оленьей крови’)
8) -Л:
га-
па
-
л
-лэна-в’
‘их сварили’ (сущ.
ыпа
-ӈа
‘крем-суп из оленьей крови’),
9) -Н:
ыпа
-
н
-ма
‘во время того, как варили суп из крови оленя’ (сущ.
ыпа
-ӈа
).
Помимо действия закона гармонии гласных и процесса ассимиляции согласных в корякском языке для ряда глагольных основ характерно разное звучание в зависимости от позиции основы в слове (начальной или медиальной). Эта фонетическая особенность усложняет поиск слова в словаре в процессе чтения и перевода корякских текстов, так как далеко не всегда можно опознать основу и понять, как выглядит начальная форма слова. По сути, для того, чтобы пользоваться корякско-русским словарем, надо уже неплохо разбираться в языке. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих фонетическую вариативность основы в начальной и срединной (медиальной) позициях в слове.
Словарная запись,
начальная форма слова
Пример словоформы с основой в срединном положении
в
а
-ккы
ко-
т
ва-ӈ
‘он находится’
г
иви
-к
‘прожить год’
гэ-
тг
иви
-лин
‘он(а) прожил(а) год’
й
иӈл
ы-к
‘бросить’
к-инэ-
н
иӈл
ы-ӈ
‘он бросил меня’
й
ынэ
-к
‘вынести’
мы-
н
нэ
-гэг
’
ы-н
‘вынесу-ка я его’
й
ып
ы-к
‘воткнуть’
га-
н
п
ы-лин
‘он воткнут’
й
ыю
-к
‘сторожить’
мыт-ку-
н
ню
-лӄивы-ӈ
‘начинаем сторожить’
к
ив
ы-к
‘ночевать’
гэ-
т
кив
ы-йгым
‘я переночевал(а)’
ӄ
ыт
ы-к
‘уйти’
гэ-
лӄ
ыл
-лин
‘он ушёл’
т
ылэ
-к
‘идти’
ку-
л
э
-ӈ
‘он идёт / ты идёшь’
т
ыни
-к
‘сшить’
ӄы-
н
ни
-гынав’
‘сшей их’
т
ыӈив
ы-к
‘отправить’
нэ-
н
ӈив
-игым
‘они отправили меня’
э
то-к
‘вынуть’
га-
й
то
-лэн
‘вынули, родили его’
Языки чукотско-корякской языковой семьи относятся к агглютинирующим. За каждым аффиксом (префиксом, суффиксом или циркумфиксом) закреплено то или иное грамматическое или семантическое значение.
Например, от глагола
каличитык
‘писать’ образуем форму
ты-ко-калечень-
ӈ
ыво-
ӈ
‘я начинаю писать’, в которой глагольный префикс
ты-
указывает на форму 1-го лица ед. ч. деятеля; циркумфикс
ко-...-ӈ
является показателем настояще-прошедшего времени; словообразовательный суффикс
-ӈво
выражает значение начала действия.
Наибольшую сложность при изучении корякского языка представляет собой глагольное формообразование. В формах переходного глагола содержатся показатели агенса и пациенса действия. Например, словоформа
мыт-ко-н-чоччым-ав’-ӈы-нав’
‘мы-подготовили-их’ представляет собой форму настояще-прошедшего времени глагола
йычоччымавык
‘подготовить’, который образован от основы существительного
чоччым
‘снаяржение’ при помощи префиксального показателя переходности
й-
и глагольного суффикса
-ав.
К глагольной основе -
йычоччымав-
присоединяется циркумфикс
ко-
...
-
ӈ
– показатель настояще-прошедшего времени, а затем префиксальный показатель
мыт-
– показатель 1-го л. неед. ч. агенса действия и суффиксы
-на
+
-в
– показатели 3 л. мн. ч. пациенса действия:
мыт-ко-н-чоччым-ав’-ӈы-нав’
1nsgA-PRES-CAUS-снаряжение-VBLZ-PRES-3nsgP
В спрягаемых формах непереходного глагола присутствует показатель субъекта действия. Например, глагол
мыткотвала
ӈ
‘находимся’ представляет собой форму настояще-прошедшего времени глагола
ваккы
‘находиться’, к глагольной основе
ва-
присоединяется циркумфикс
ко-...-
ӈ
(показатель настояще-прошедшего времени), а затем префикс
мыт-
– показатель 1-го л. неед. ч. субъекта действия:
мыт-ко-тва-ла-
ӈ
1nsgA-PRES-находиться-PL-PRES
Для корякского языка характерна омонимия ряда формообразующих аффиксов. Омонимичные морфемы выглядят совершенно одинаково, но выражают разное грамматическое значение. Например:
1) в слове
н
-игум-ӄин
‘спокойный’ префикс
н-
является показателем качественного прилагательного;
2) в слове
н
-иты-н
‘пусть будет’ префикс
н-
являетсяпоказателем формы повелительного наклонения 3-го л. ед. ч. субъекта действия (начальная форма глагола –
иты-к
‘быть’);
3) в слове
га-
н
-
тыва
-л-лэн
‘установлен он’ префикс
н-
является показателем каузатива
[1]
(начальная форма –
йы-
тва
-ты-к
‘установить’, в свою очередь, переходный глагол
йы-
тва
-ты-к
образован от непереходного глагола
ва
-ккы
‘находиться, пребывать’).
Для корякского языка характерна окказиональная возможность словообразования. Множество словообразовательных аффиксов, придающих основе те или иные оттенки значения, свободно сочетаются с основами. Например, от глагола
в’элтык
‘искривиться’ рассказчица в потоке речи создает новое слово
гаӄайвʼэлтылин
‘немного искривленный’, к глагольной основе добавлен уменьшительный префикс
ӄай-.
Спонтанно созданная основа
ӄайв’элт-
оформлена показателями страдательного причастия прошедшего времени
га-...-лин.
От непроизводного глагола
юнэтык
‘жить’, рассказчик в процессе речи с легкостью создает новый глагол:
ко-
ёнал
-лг’ань-ӈыво-ӈ
‘он(а) стал(а) жить, как обычно’. При этом к непроизводной глагольной основе
юнэт-
присоединяются словообразовательные морфемы: суффикс
-лг’ан
(показатель обычности совершаемого действия) и суффикс начала действия
-ӈво
. Вслед за словообразовательными морфемами присоединяются грамматические показатели. В данном примере – показатель настояще-прошедшего времени
ко-...-ӈ
. В словаре мы не найдем начальную форму глагола
ёналлыг’аньӈывок
‘начинать жить, как обычно’, в нем отражено простое по структуре, лишенное семантических оттенков однокоренное слово
юнэтык
‘жить’.
Свободная сочетаемость словообразовательных аффиксов в составе словоформы создает возможности для неограниченного расширения лексического состава. В словаре учтена только базовая лексика, стилистически нейтральная и наиболее простая по своей структуре. Например, в словаре представлены однокоренные слова
нывэтгыӄэн
‘прямой’ и
вэтгавык
‘договориться’. По ходу рассказа исполнитель спонтанно построил иной глагол на базе корня
вэтг-
:
вэтгы-льг’аты-к
‘спорить’ – глагол образован от основы прилагательного
ны-вэтгы-ӄэн
‘прямой, ровный’ при помощи глагольного суффикса
-льг’ат
, значение которого ‘действие, совершаемое обычно’, т. е.
вэтгы-льг’аты-к
– букв. ‘говорить напрямую, как обычно’.
В корякской устной речи активно используются аффиксы субъективной оценки, что делает речь очень эмоциональной. Использование аффикса со значением увеличительности
-нэӄу
//
-наӄо
//
-наӄу
позволяет дополнить исходную семантику основы значением ‘исключительный по своей силе, величине, значимости, выходящий за грань нормы’:
в’ыял-
наӄо
‘
пуржища, сильная пурга’ (
в’ыял
‘пурга’
+ наӄо
),
ӈ
элвылг’ы-
нэ
ӄ
у
‘табунище, огромный табун оленей’ (
ӈ
эллы
‘табун’ +
-нэ
ӄ
у
). Суффиксы субъективной оценки могут присоединяться не только к именной, но и к глагольной, качественной, местоименной основам. Например, спонтанно образованное в потоке речи слово
га-
паган-
наӄу-
лина-т
‘они два очень-сильно-распухли’, букв. ‘распухлищи’ восходит к простому по своей структуре, стилистически нейтральному глаголу
пыгатык
‘раздуться вширь, распухнуть’. Вспоминая о невероятной красоте родной яранги, рассказчик употребил слово
митг
’
айина-
на
ӄ
у
‘невероятно красивая(ый)’, которое образовано от прилагательного
митг’айин
‘красивый’. Суффиксы субъективной оценки могут присоединяться даже к частицам. Например, частицу
колё
‘вот это да’ рассказчица произнесла с эмоциональным усилением:
Колёнаӄо емгымгыгый
ӈ
о!
‘Оё-ёй, страшилище!’.
Антонимичным суффиксу со значением увеличительности является суффикс диминутива (уменьшительно-ласкательный):
-пиль
//
-пэль
,
-пэлляӄ
,
-пэл
ь
ыӈ
:
чаккэпэль
‘сестрёночка’ (от
чаккэ
‘сестра’),
эльг’апэль
(от
эльг’а
‘женщина’) ‘ласк. *женщинка’. Корякский язык словно побуждает к активному проявлению эмоций. Суффиксы субъективной оценки могут присоединяться и к местоименным основам:
имыя
ӄ
пилля
ӄ
‘всё что угодно мелкое’, слово образовано от местоименных основ
ымыӈ
‘весь’ и
еӄин
‘какой-то’, к которым присоединяется уменьшительно-ласкательный суффикс
-пилляӄ
.
Эмоциональное состояние говорящего передают не только суффиксы субъективной оценки, но и разнообразные междометия, которые передают оттенки настроения рассказчика:
колё мэй! колё ӄок!
колё-колё!
яӄам ат! акко мэй! ӄок мэй! мэй ыно! ипа ӄок гʼэм! этгʼу гʼам ӄок!
г
’
эм
ӄ
ун г
’
эм! г
’
ик г
’
ат! г
’
атав
’
ӄ
ун!
Для корякского языка характерна инкорпорация – включение меньших объектов в состав большего. В лингвистике – это языковое явление на стыке морфологии и синтаксиса, позволяющее спонтанно в потоке речи объединять несколько основ в пределах одной словоформы. При этом в корякском языке, если в составе одной основы присутствуют гласные сильного ряда, а в составе другой – гласные слабого ряда, то под действием закона гармонии гласных слабые гласные переходят в сильные. Например, в названиях рек северных районов Камчатки легко выделяется корень корякского слова
в’эем
‘река’: Уттывеем (
утты
-
в’
эе
м
‘дерево-река’), Тыклэвеем (
тыӄлы
-
в’
эе
м
‘тополь-река’). В составе инкорпоративного комплекса с сильными гласными этот корень будет звучать несколько иначе: Яёлваям (
яёл
-
в’
ая
м
‘лиса-река’), Ананаваям (
аӈаӈ
-
в’
ая
м
‘шаманский дух-река’.
В корякском языке есть устойчивые инкорпоративные комплексы, которые обозначают те или иные реалии жизни. Например, в Пенжинском районе водопад называют
имлаят
– слово представляет собой инкорпоративный комплекс, состоящий из двух основ:
имл-
(
мимыл
‘вода’) и
аят-
(
аятык
‘падать сверху вниз’). Морфосинтаксические особенности корякского языка, и в частности, его возможности в области инкорпорации, создают основу для спонтанного появления слов-окказионализмов. Будучи в экспедиции, спрашиваем у жительницы села Средние Пахачи Олюторского района: «Как по-корякски сказать ‘водопад’?» Она мгновенно отвечает: «
Вийимимыл
». Но ведь это совершенно другое слово! Интересуемся: «От кого Вы слышали это слово?» «Только что сама придумала». Собеседница поясняет: «Да у нас в Олюторском районе нет водопадов! Я никогда не слышала, как по-корякски называют водопад, просто придумала». Показательно, что такое спонтанно появившееся слово, также представляет собой инкорпоративный комплекс, состоящий из двух основ, но наполнение этого комплекса иное: к стержневой основе
мимыл
‘вода’ слева по правилам левосторонней инкорпорации присоединяется зависимая основа
вийи-
(
вийик
‘сползти’), т. е.
вийимимыл
– букв. ‘сползающая вода’.
Слова-окказионализмы создаются по случаю. Так, в ходе беседы носитель корякского языка произносит:
ӄ
ыёвотгынат
– для перевода этого слова на русский требуется целое предложение: ‘Полог привяжи им двоим’. Слово состоит из стержневой основы
вут-
//
вот-
(
вутык
‘привязать’), зависимой основы
ё-
(
ёёӈа
‘спальный полог’) и формообразующих аффиксов: префикса повелительного наклонения
ӄ-
и суффикса
-гынэт
– показателя 2 л. ед. ч. агенса действия и 3 л. дв. ч. пациенса действия (ты-их-двоих). В словаре мы не найдем начальной формы этого глагола, так как слово создано спонтанно в процессе речи.
Рассказывая сказку о раненом медведе, исполнитель произносит слово
мэльгыйкачго
‘пулевые раны’ – в структуре слова выделяются стержневая основа
качг-
(
качгыкач
‘дыра’), к которой слева (по правилам левосторонней инкорпорации) присоединяется существительное
милгыг’ый
‘ружьё’. Слово
милгыг’ый
‘ружьё’ тоже является производным. Его структура состоит из стержневой основы
ый
- (
ыйыт
‘лук для стрельбы’) и зависимой основы
милг-
(
милгын
‘огонь’), т. е.
милгыг’ый
– букв. ‘огненный лук’.
Инкорпоративные комплексы востребованы и при обозначении иноэтничных реалий. Например, матерчатое платье называют:
манив’-ичг’ын
, что буквально означает ‘ткане-кухлянка’. Привозные доски стали называть корякским словом
вычгот
,в структуре которого выделяются стержневая основа
ут-
//
от-
(
уттыут
‘дерево’) и зависимая основа
вычг-
(
вычгый
‘промежуток’), т. е.
вычгот –
букв. ‘промежуточное дерево, дерево в промежутке’.
В корякском языке, как и в других языках чукотско-корякской языковой семьи, имеется две основные конструкции глагольного предложения: номинативная и эргативная.
Предложения с непереходными глаголами строятся в соответствии с номинативной конструкцией: субъект действия обозначен местоимением или существительным в форме именительного падежа (абсолютива, ABS):
Гыммо
ABS
ынки
мывэтатэкэ
.
ɣәmmo әn-ki mә-vetat-eke
я.ABS.sg тот-ADV.loc 1sgS.IMP-работать-IPFV
‘
Я здесь поработаю
’.
Выг’аёк
в’эллы
ABS
унмык
гапкав’ӈыволэн
.
vəʔajok wellə unmək ɣa-pkaw-ŋəvo-len
потом ворон.ABS.sg сильно PP-не смочь-INCH-3sgS
‘
Потом ворон сильно устал
’
.
В предложениях с переходными глаголами используется эргативная конструкция: субъект действия обозначен существительным или местоимением в косвенном падеже (эргативном, ERG или инструментальном, INSTR), а объект действия – существительным или местоимением в форме именительного падежа (абсолютива, ABS):
Витку г’ам
гымнан
ERG
тытэйкынэт
памьят
ABS
vitku ʔam ɣәm-nan tә-tejkә-ne-t pamja-t
впервые же я-ERG 1sgA-делать-3nsgP-DU меховой носок-ABS.du
‘
Впервые
мною
были сделаны
меховые носки-
памъяты
’.
В’элвэ
INSTR
гэлэг’улинэв’
г’итукв’и
ABS
.
welv=e ɣe=leʔu=line=w ʔitu=kwi
ворон=INSTR PP=увидеть=3nsgP=PL гусь=ABS.pl
‘
Вороном
увидены
гуси
’.
Некоторые привычные носителям корякского языка слова до сих пор содержат отголоски мифологического мировоззрения, в соответствии с которым весь мир воспринимается как одушевленный. Так, слово
лыляпычг
’
у
‘звезды’ буквально можно перевести ‘смотрящие’. Слово
лыляпычг
’
ын
‘звезда’ образовано от основы глагола
лыляпык
‘смотреть’ при помощи суффикса деятеля
-лг
’
(
-чг
’
). Исторически глагол
лыляпык
‘смотреть, глядеть’ состоит из именной основы
лыла-
(
лылал
ӈ
ын
‘глаз’) и глагольного суффикса
-п
, который, в свою очередь, восходит к глагольной основе
ып-
‘быть прикрепленным, припадать к чему-либо, прильнуть’. Гриб дождевик по-корякски –
калаг
’
алолол
ӈ
ын
,что буквально можно перевести как ‘женская грудь злого духа
калаг
’
ан
’, слово образовано от основ слов
лолол
ӈ
ын
‘женская грудь’ и
калаг
’
ан
‘женщина-злой дух’. Про наросты на березах по-корякски скажут
калаг
’
аплаку
– букв. ‘обувь злого духа
кала
’ (от основ слов
пылаку
‘национальная обувь из оленьего меха’ и
кала
‘злой дух’). Такое явление как эхо в корякском языке обозначено словом
нотаявачг
’
ын
, что буквально означает ‘воспевающий тундру’. Слово представляет собой инкорпоративный комплекс, в котором выделяются стержневая основа
ява-
(
явак
‘исполнять, использовать’), зависимая основа
нота-
(
нутэнут
‘тундра’) и суффикс деятеля -
чг
’
.
Некоторые явления действительности в языке выражаются метафорически, при этом в корякском – задействованы возможности инкорпорации. Например, в структуре слова
ел
ь
ы-чача-к
‘насмехаться’ выделяются стержневая основа
-чача-
(
ны-чача-
ӄ
эн
‘вкусный, сладкий’) и зависимая основа
йил-
(
йилы-йил
‘язык’), т. е.
ел
ь
ы-чача-к
– букв. ‘смаковать на языке’. Узелок на нитке называют
йыччыттат
ӄ
уп –
букв. ‘корешок нити’, в структуре слова выделяются стержневая основа
тат
ӄ
уп
‘корень’ и зависимая
йыччыт
‘нитка из сухожилий оленя’. Такое понятие как талия в корякском языке обозначено словом
ейпыгый
ӈ
ын
– букв. ‘надевание пояса’, в структуре слова выделяются стрежневая основа
-п-
(
ыпык
‘быть прикрепленным, припадать к чему-либо, прильнуть’), зависимая основа
ей-
(от
йийит
‘пояс, ремень’) и суффикс абстрактного существительного
-гый
ӈ.
4. Наиболее яркие в типологической и ареальной перспективе лингвистические характеристики.
Восприятие времени в корякской и русской картинах мира имеют существенные отличия. По-корякски про молодое поколение скажут
явальнымйычг
’
ын
. В структуре этого слова выделяются стержневая основа
ным-
(
нымным
‘поселок’,
нымйычг
’
ын
‘население’, букв. ‘содержимое поселка’) и зависимая основа
явал
‘сзади, позади’, т. е.
явальнымйычг
’
ын
–букв. ‘население, которое будет жить после’, при этом указание на время ‘после’ восходит к пространственному наречию
явал
‘позади’. Для обозначения старшего поколения в корякском языке используется лексема
янотнымйычг
’
ын
, в составе которой выделяются стержневая основа
ным-
(
нымйычг
’
ын
‘население’) и зависимая основа
янот
‘впереди, раньше’, т. е.
янотнымйычг
’
ын
– букв. ‘население, которое жило впереди, раньше’. На этих примерах хорошо видна разница в восприятии пространства и времени в русской и корякской картинах мира. По-русски то, что будет в будущем, мыслится, как происходящее впереди («наперед не загадывай»). По-корякски иначе: то, что будет в будущем, происходит после (то есть позади) настоящего момента. Отличается и восприятие суточного времени. Если в русской традиции счет ведут по дням: «через два дня...», то в корякской – по ночевкам. Упоминание количества ночевок соответствует количеству суток:
Витку
ӈ
ыече
ӈ
мытыткэвʼла гʼам
‘И вот прошло двое суток’, букв. ‘дважды мы переночевали’.
[1] Каузатив – показатель, образующий от непереходных глаголов переходные или от переходных глаголов переходные с другой моделью управления.
Каталог внешних лингвистических ресурсов (ссылки с комментариями):
Издания фольклорных текстов, подготовленные на основе полевых материалов работниками Камчатского центра народного творчества размещены на официальном сайте центра втразделе «Публикации». Кроме того, на сайте КЦНТ постоянно обновляется информация о культурных событиях, экспедициях, традиционных праздниках коренных народов Камчатки:
